На фотографии Денис Новиков и Бродский с женой. Лондон, вероятно где-то 1991/92. Фото Эмили Мортимер, возможно. Найдено в Сети с ссылкой на архив Юлии Новиковой (жены поэта).
Тебе — но голос музы темной...
А. Пушкин
Эпиграф ворую у цикла стихов Дениса с одноименным названием. Вы что-нибудь знаете о нем? Он родился 14 апреля 1967 года. Жил в Москве. Учился в Литературном институте им. А.М. Горького. Несколько лет провел в Англии и Израиле. Стихи публиковались в журналах «Театральная жизнь», «Огонёк», «Юность», «Арион», «Новый мир», «Знамя». Выпустил четыре книги стихов. Послесловие ко второй книге Новикова — сборнику «Окно в январе» (1995) — написал Иосиф Бродский. В последние годы резко порвал с литературным кругом, практически не печатался. Найти его книги не простая задача. У меня «Виза» стоит на полке, но её нет в продаже. А она на данный момент самое полное собрание сочинений поэта. «Воймега», издавшая «Визу», давно обещает новую книгу, но когда, когда? Когда смогу подарить её тем, кто явно заждался хороших стихов.
Словно пятна на белой рубахе
проступали похмельные страхи,
да поглядывал косо таксист.
И химичил чего-то такое,
и почесывал ухо тугое,
и себе говорил я «окстись».
Ты славянскими бреднями бредишь,
ты домой непременно доедешь,
он не призрак, не смерти, никто.
Молчаливый работник приварка,
он по жизни из пятого парка,
обыватель, водитель авто.
Заклиная мятущийся разум,
зарекался я тополем, вязом,
овощным, продуктовым, — трясло, —
ослепительным небом навырост.
Бог не фраер, не выдаст, не выдаст.
И какое сегодня число?
Ничего-то три дня не узнает,
на четвертый в слезах опознает,
ну а юная мисс, между тем,
проезжая по острову в кэбе,
заприметит явление в небе:
кто-то в шашечках весь пролетел.
Я знаю людей, которые учились с поэтом. Слышала скупые воспоминания близких ему людей. Все они немного размыты и очень сдержаны. Как о любом талантливом и непростом человеке. Есть небольшое сообщество в ЖЖ, страница на Фейсбуке. В Журнальном зале... Поэта нет в живых много лет.
А что же Эмили (Emily Mortimer)? Родилась 1 декабря 1971 года в Лондоне в семье драматурга Джона Мортимера. В 1994 году она окончила Оксфордский университет, где в Линкольн-колледже изучала английский и русский языки. А вот актерское образование Эмили Мортимер поехала изучать в Россию, провела один год в Москве и даже участвовала в постановках МХАТа. Ее карьера началась с нескольких успешных постановок в Королевском придворном театре («Огни») и в Эдинбургском театре «Лицеум» («Венецианский купец»). Затем последовали работы на телевидении и в кино: актриса снялась в «Елизавете», «Ноттинг-Хилле», в сериале «Ноев ковчег». Но до этого будет год в Москве. Год, оставивший нам прекрасные циклы Новикова.
Усыпала платформу лузгой,
удушала духами «Кармен»,
на один вдохновляла другой
с перекрестною рифмой катрен.
Я боюсь, она скажет в конце:
своего ты стыдился лица,
как писал — изменялся в лице.
Так меняется у мертвеца.
То во образе дивного сна
Амстердам, и Стокгольм, и Брюссель.
То бессонница, Танька одна,
лесопарковой зоны газель.
Шутки ради носила манок,
поцелуй — говорила — сюда.
В коридоре бесился щенок,
но гулять не спешили с утра.
Да и дружба была хороша,
то не спички гремят в коробке —
то шуршит в коробке анаша
камышом на волшебной реке.
Удалось. И не надо му-му.
Сдачи тоже не надо. Сбылось.
Непостижное, в общем, уму.
Пролетевшее, в общем, насквозь.
А теперь голосом поэта:
Она увезет его за собой в Англию. Представит семье. Но что-то не заладится. Оба молоды, оба спешили, оба были полны надежд. Его судьбу и жизнь составит другая женщина, которая будет с ним до самого конца, 31 декабря 2004 года. Всё это звучит ужасно пафосно и не достойно хорошего поэта. Но мне ужасно не хочется думать, почему и что. Денис был агностиком, Эмили – атеистка. Сейчас замужем, гражданка США, растит детей. Остались стихи, плод – невозможного сочетания: встречи британской актрисы и подданного русского стиха.
Говори, не тушуйся, о главном:
о бретельке на тонком плече,
поведеньи замка своенравном,
заточенном под коврик ключе.
Дверь откроется — и на паркете,
растекаясь, рябит светотень,
на жестянке, на стоптанной кеде.
Лень прибраться и выбросить лень.
Ты не знала, как это по-русски.
На коленях держала словарь.
Чай вприкуску. На этой «прикуске»
осторожно, язык не сломай.
Воспаленные взгляды туземца.
Танцы-шманцы, бретелька, плечо.
Но не надо до самого сердца.
Осторожно, не поздно еще.
Будьте бдительны, юная леди.
Образумься, дитя пустырей.
На рассказ о счастливом билете
есть у Бога рассказ постарей.
Но, обнявшись над невским гранитом,
эти двое стоят дотемна.
И матрешка с пятном знаменитым
на Арбате приобретена.
А Денис? Кроме стихов остались эссе. Дело в том, что в начале 90-х, живя в Великобритании, Новиков подрабатывал на радио «Свобода». Публикуемые эссе звучали в передаче «Поверх барьеров». Благодаря журналисту и литератору И.Померанцеву, они были сохранены и ( за исключением эссе «Петушиные яйца кокни», опубликованного ещё при жизни поэта в альманахе «Личное дело 2») печатаются впервые.
«Интурист», телеграф, жилой
дом по левую — Боже мой —
руку. Лестничный марш, ступень
за ступенью... Куда теперь?
Что нам лестничный марш поет?
То, что лестничный все пролет.
Это можно истолковать
в смысле «стоит ли тосковать?».
И еще. У Никитских врат,
сто на брата — и черт не брат,
под охраною всех властей
странный дом из одних гостей.
Здесь проездом томился Блок,
а на память — хоть шерсти клок.
Заключим его в медальон,
до отбитых краев дольем.
Боже правый, своим перстом
эти крыши пометь крестом,
аки крыши госпиталей.
В день назначенный пожалей.
Он похоронен далеко от дома, еще не добрался до школьных учебников. Его упрямо вспоминают одни и те же люди. С трудом пробиваясь сквозь недоверие, общий пессимизм, не желание вчитываться в вздорные, непростые, яркие и очень важные стихи Дениса. Может в этом сможет помочь она, его прекрасная британская муза, любимица другой публики и иных идей? Она, которой он писал в таком восторге:
Через сиваш моей памяти, через
кофе столовский и чай бочковой,
через по кругу запущенный херес
в дебрях черемухи у кольцевой,
«Баней» Толстого разбуженный эрос,
выбор профессии, путь роковой.
Тех еще виршей первейшую читку,
страшный народ — борода к бороде, —
слух напрягающий. Небо с овчинку,
сомнамбулический ход по воде.
Через погост раскусивших начинку.
Далее, как говорится, везде.
Знаешь, пока все носились со мною,
мне предносилось виденье твое.
Вот я на вороте пятна замою,
переменю торопливо белье.
Радуйся — ангел стоит за спиною!
Но почему опершись на копье?
Ей всего сорок два, она добилась того, о чем только мечтала рядом с ним. Не знаю, помнит ли она угловатого, резкого и непростого «русского мальчика», но уверена, что ей, как и другим, он помнится гордым, дерзким, честным и свободным. Даже, если он сам не верил в это, главное свойство его стихов – удивительная свобода. Не она ли влекла к нему её, и влечет нас.
Вот такая история о любви «Денис Новикова, метрического плагиатора, пассеиста», как шутя он представлял себя, и британской актрисы, звезды американского телевидения. Последний стих не входит в цикл, но, мне кажется, очень точен тут.
Все сложнее, а эхо все проще,
проще, будто бы сойка поет,
отвечает, выводит из рощи,
это эхо, а эхо не врет.
Что нам жизни и смерти чужие?
Не пора ли глаза утереть.
Что — Россия? Мы сами большие.
Нам самим предстоит умереть.
Community Info